Автор: Лави, он же бла-бла хD.
Название: единственный враг, Лави, может быть и на своей стороне…
Пейринг: Канда/Лави.
Фандом: D. Gray-man.
Дисклаймер: естественно, не мое =_=
Размер: драббл...или мини?о_о
Жанр: а хз.
Рейтинг: хм, допустим, R.
Саммари: Лави и Канда на длительном задании. Лидером, конечно же, выбрали Юу. Лави только остается молча наблюдать за его странной яростью. Узнав его проблему, рыжик невольно ревнует, хотя, конечно, Юу даже о его чувствах не догадывается. Или делает вид, что не догадывается. Теперь книгочей понимает, что быть врагом тоже надо уметь.
Отдельное спасибо веселой песенке Канцлера «Мой единственный враг» х)
_
Коридоры Ордена всегда были мрачноватыми, а после того, как еще и на свете стали экономить, то и вовсе темнота была вокруг. Юу шагал привычно спокойно, и в темноте нельзя было разглядеть его еще более мрачное лицо, нежели всегда.
Моя трагедия комедия балаганных смешней, и потому безумно мне дорога…
- Юуууу! – кто бы мог подумать, что это рыжее чудо умеет появляться из неоткуда, да еще и бросаться на шею, заставить мечника напрячься и одарить того пинком в колено. Лави дернулся, но не отскочил, и из темноты вышло еще одно «привидение». Канда моргнул и тихо фыркнул.
- Вот придурки...
- Да-да, пошевеливайся, - проворчал Аллен, наблюдая за Лави, и толкнул парней ближе к арке, после которой и был проход к кабинету Комуи. Шпендель выглядел наиболее стремно в этот момент – и так седой, сейчас походил на изваяние. Только жутко противное. Юу запоздало убрал со своего плеча руку кролика и пошел к Ли, с горем пополам слушая его вопли.
Это же надо. Одно задание с Лави.
Я научился находить себе прекрасных друзей, но не могу найти по силам врага…
- Юуууу… – опять этот кролик недовольствует. Канда промолчал, опираясь локтем о согнутое колено, и прикрыл глаза, игнорируя возню Лави. Но когда тот внаглую потянулся к его бедру…, мечник удивленно моргнул и резко обернулся. К бедру?..
А Лави уже умотал в другой вагон поезда с его мугеном.
- Во идиот, там же наши клиенты... , - раздраженно прошипел Канда, медленно поднимаясь на ноги. Вот если бы чуток помедлить, те бы малость помутузили историка младшего(а он даже без Панды поехал, растет малый!), и он больше никогда бы не делал таких глупостей…
Мечты, мечты.
Группа шарлатанов, выдающая себя за экзорцистов, сейчас приметила книгочея, который не додумался уделить им должного внимания, слишком занятый тем, чтобы не упустить меч… И уже наступала.
Юу фыркнул, наклоняясь к чьей-то лавке и доставая оттуда какой-то тяжелый котел. Нет Мугена – не проблема. Прищурив один глаз, Канда азартно ухмыльнулся, прицеливаясь по башке самого высокого, и запустил котел в грациозный полет. Тут еще много тяжелых вещей, а еще есть ножны Мугена…
Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов, скажи хотя бы, разглядеть тебя как?
Когда Лави очнулся после щедрейшего приветствия Канды после его же спасения, за окном уже была глубокая ночь. Рыжик тихо ойкнул, ощутив, что вывихнутое Юу плечо еще ноет, и приподнялся на локтях, зевнув и подтянув к груди одеяло. Ночи глубокой осенью в поездах ой какие холодные… а тут еще и сквозняк. Дыша на окоченевшие пальцы, историк вздрогнул, услышав холодный, даже слишком холодный голос.
- Спать вали. Завтра вставать рано, ты же сдохнешь на полпути к отелю, - Канда прислонился плечом в окну и неотрывно смотрел куда-то вдаль, а его лицо было необычно бледное. Лави прикрыл глаз и нахмурился. Нет, показалось. Мечник, казалось, не замечал, что у него уже губы синие, и что… следовало бы укрыться одеялом…
Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов, ищу тебя, о мой единственный враг.
- Вот еще. Юу, тебе бы не мешало одеваться потеплее… - Лави сглотнул и поднялся на дрожащих ногах и подошел к Канде. Тот не двинулся с места, и даже не удостоил книгочея взглядом. Он ведь и спать не ложился. Ничего не сказав, рыжий взял с полки одеяло Канды и набросил его тому на плечи. По телу Юу прошлась едва заметная дрожь, но он не ответил и придержал одеяло, которое от тряски в вагоне могло свалиться, и укутался в него.
Рыжик отвел взгляд и опять упал на койку.
До утра они уже не говорили.
Часов в восемь они уже шагали по улице, которая, даже несмотря на такое холодное утро и ранний час, уже кишела людьми. Какая-то миловидная девушка лет шестнадцати столкнулась с Кандой, и ее огромные карие глаза расширились от удивления. Она смутилась и виновато пробормотала слова извинения, опуская голову и как бы невзначай касаясь тоненькими пальчиками рукава мечника, но тому, в отличии от Лави, красивые черты лица девушки и ее заискивающий тон ничего не сказали. Он продолжил был свой путь дальше, но девушка упрямо поморщилась и преградила тому путь. Лави невольно усмехнулся и отвел взгляд, тихо пробормотав:
- Хваленая скромность…
Бедолага Юу не знал, куда деться от этой белокурой бестии, и в конце - концов коротко послал ее, надеясь, что на этом его приключения закончатся. Но не тут-то было. Она заорала на всю улочку, и отовсюду сбежались какие-то грязные страшные дядьки. Видимо, это были ее многочисленные родственники. Кто знает их, этих девушек…
Выступил среди них какой-то, самый высокий, видимо, уважаемый здесь человек и… потребовал извинений. Лави аж глаза выпучил – у Юу- извинений?! Да это же надо быть камикадзе…
- Отойди, бака Усаги, - скомандовал Юу, и парень опять удивился. Это ж когда мечник стал переживать, кого он мугеном заденет?.. Да и вроде не был добр в последнее время. Рыжий мрачно коснулся кончиками пальцев синяка под глазом и хмыкнул, послушно отскочив в сторону.
- Мы еще поговорим, Юууу! – заискивающе напомнил Лави, подходя к стене и склоняя голову набок, взглядом кивая на влюбленную в образ Канды фурию. Брюнет поморщился и достал меч из ножен, но книгочей успел заметить легкую усмешку на его губах.
Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой, но быть врагом, однако, надо уметь.
- Еще, - тихо прошипел Канда, отбрасывая ногой от себя последнего оболтуса из той шайки и подошел к Лави, даже не смотря на сжавшуюся от ужаса девушку. – Пошли, нам надо отдохнуть перед походом.
Лави важно надул щеки.
- Юууу! Ты был слишком груб, вы ведь могли пожениться, завести детей и…
- Еще одно слово – и на ней женишься ты, - равнодушно бросил через плечо Юу и уже спокойно пошел дальше. Рыжий оглянулся на валяющихся на земле людей, которые постепенно приходили в себя.
Пожалел их Канда, оглушил.
На следующий день они столкнулись с акума. И с какими-то людьми, которых граф на свою сторону переманил… Спрашивается, зачем? Видать, совсем сил у старичка не осталось.
Лави с мечником шагали по дороге, рыжий как всегда трепался, рассказывая, как Панда чем-то заболел, потом как заразил его, потом о своих походах…
Посему и пропустил момент, когда мимо его башки пролетело некое существо с весьма страшной рожей.
- Ты вообще что-то замечаешь?! – прошипел над его ухом Канда, он-то не растерялся. И, по сути, заметил все даже пораньше его, историка… Лави чуть нахмурился.
Как прозаично.
Историк младший любил наблюдать за тем, как дерется Юу, и непременно пользовался бы этой возможностью почаще, если бы сам не рисковал лишиться какого-нибудь важного органа.
А ваши кости просто хрустнут под моею ногой, вам принеся вполне бесславную смерть.
Если и было какое-то место на земле, где Канда вел себя так естественно, как Аллен в столовке или Историк за книгами, то это было поле боя. Движения мечника были спокойны, уравновешенны, и, если бы не нахмуренные брови и растрепавшиеся волосы, чужая кровь на форме и крики вокруг, Канда был бы невыносимо прекрасен.
Рыжик вмешался только пару раз, потому что больше ему и не позволил сам Юу, который, видимо, опять забавлялся этой ситуацией. Лави так думал, во всяком случае.
Пока не увидел глухую ярость в глазах мечника, когда тот прятал Муген в ножны и без единого слова двинулся дальше. Книгочей растерянно проводил того взглядом и запоздало побежал следом, уменьшив молот.
Что у него в голове?
Устав скучать у края ямы и держаться в седле, я озверел от неумелых атак…
Когда через день высота скал стала невыносимой, а проводник в панике отбежал назад, отказываясь вести их выше на гору, Канда фыркнул и с завидной ловкостью спрыгнул на землю, закинув через плечо небольшую сумку.
- Пошли пешком, - перебросив поводья черной лошади проводнику, он бросил беглый взгляд на Лави, который последовал его примеру, пытаясь не согнуться от груза огромного количества книг. То-то ему Историк говорил: убьешься, Лави, столько книг таскать…
- Ты идешь, Усаги? Если упадешь нафиг со скалы или сорвешься – помогать не буду, - мрачно сообщил Канда, а Лави обиженно покосился на того, пока он шагал все дальше. Благо на спине не было третьего глаза, и обошлось все вроде как хорошо. Чем дальше они шли, тем злее становился Юу. Рыжик промолчал и, поправив сумку на плече, побежал за мечником следом. Кто знает, может он был в прошлой жизни альпинистом?
Я по следам бегу упрямо, припадая к земле, ищу тебя, о мой единственный враг.
Судя по тому, что говорили горные жители, наверх поднялся кто-то из Ноя. Все, что Лави удалось выбить из них – так это описание стигматов. Но ни пол, ни цвет волос, глаз, одежда и тем более что-то более подробное узнать не удалось даже Канде.
- Это же как надо было их запугать, чтобы они не могли ничего внятно объяснить… - задумчиво проговорил рыжик, когда они с Юу у какой-то старушки ужинали, перед тем как отправиться еще выше, к неизвестному алтарю, который должны были найти только по книжке, которую прочитал рыжий. Впрочем, с помощью кое-каких, да все-таки указаний, местных, они сообразили с направлением. Взяв все необходимое, усталые экзорцисты пошли дальше.
Лави едва ли не споткнулся о какой-то большой камень, и ухватился за плечо Канды, но тот даже не попытался помочь (что бывало, если у Юу было хорошее настроение или Лави чуть не умирал), а лишь фыркнул и раздраженно отбросил руку рыжика от себя так, что тот не удержался и плюхнулся на пятую точку, недоуменно взирая на мечника. Брюнет нахмурился и отвел взгляд, сделав пару шагов вперед.
- Нам всю ночь идти, не тормози.
Мне рассмеяться или плакать – я еще не решил, без сожаленья не проходит ни дня…
На ночь они все-таки остановились – Лави вывихнул ногу тогда. И, пусть и держался довольно-таки долго, то, что он отстает, настолько взбесило Канду, что тот фыркнул и приказал остановиться, растерянно смотря на него. Мол, раньше не заметил. Но идти без книгочея было бы прямым отказом от задания, так что ему пришлось развести огонь вместе с Лави и есть, кутаясь в одеяло. Рыжик присвистнул, чуть протягивая руки в огню, дабы согреть их. Его пальцы то и дело вздрагивали, видать не привык к таким заданиям… или что? Да нет, Канда видел его и в состоянии похуже…
- Юу, ты сам не устал, а? – то ли издевательски, то ли сочувствующе спросил рыжий, подняв взгляд на Юу. В свете огня его волосы были удивительно яркими, он снял бандану, и теперь, закрытые рваными прядями, его глаза были удивительно пугающими, странными. Канда вздрогнул, смотря на того с долей настороженности.
Они же не так близко сидели, да?..
- С чего бы это я должен был устать? Я же не придурок вроде тебя, бака Уса… - парень заткнулся только потому, что Лави, замерзший, необычайно тихий Лави, коснулся холодными пальцами его руки, наклоняясь к мечнику и целуя того в привычно сжатые губы. Рыжий вздохнул и зажмурился, отстраняясь и готовясь убежать, схватиться за молот, чтобы не получить от Юу по башке, но…
Понимает, что в данном случае ему самому же не позволят этого.
То ли Канда тоже замерз(чего не скажешь по теплым рукам, перехватившим запястья книжника), то ли просто сума сошел, но Лави понял, что ситуация выходит из-под контроля, и ежится, когда его опускают на сырую землю, дергается и фырчит, потому что Юу сошел сума, он наверняка рехнулся… Но как же ему, вероятно, хотелось забить на предупреждения Панды, на задание, на влюбленную в Юу блондинку, на то, что быть вдавленным в землю – это таки больно, но что-то все-таки мешало. Но в данном случае сопротивление было прекращено с его же стороны. Не он ли этого хотел?
Не этого.
Потому что, даже когда Канда целовал его, прижимал к себе крепче и заставлял Лави подаваться тому навстречу, несмотря на усталость, даже тогда в глазах мечника читалась неясная рыжему злость. И Лави откинул голову назад, тяжело дыша сквозь сжатые зубы.
Дурак ты, Юу.
Я извиваюсь, словно змей, в оковах собственных сил, ведь не родился тот, кто сломит меня.
Проснулись они на рассвете. Да еще и с трудом. Состояние Лави стало еще хуже, и он даже не стал отвлекаться на привычный треп и шуточки.
Больше всего бесило то, что Канду вообще не заботило то, что вчера произошло. Нежности как не было, так и не появилось. Он даже спал по противоположную сторону костра. Рыжик вздохнул, доедая свой скудный завтрак, и поднялся на ноги, пошатываясь от боли и нытья во всем теле. Если бы не это отвратное ощущение и еще, пожалуй, синяки на запястьях, плечах и пояснице, он бы решил, что ему это приснилось.
- Юу, что тебя так тревожит? – наконец обозвался рыжий, решив отложить обиду на потом. Еще успеет. Хоть немного. – Ты не то чтобы сам не свой… ты просто как с цепи сорвался.
Канда молчит так долго, что Лави уже и не надеется услышать ответ. Но все-таки его холодный голос заставляет рыжика отвлечься от своих размышлений.
- Расскажу как-нибудь потом.
И, во время привала, минут на десять, Канда просто бросает Лави парочку, казалось бы, ничем не связанных слов. Но Историк на то и Историк, чтобы не быть дураком и понять все сразу же. И от этого его берет такая ярость, что злость в глазах Канды, с которой тот смотрел на него, кажется просто какой-то мелочью.
- Значит, врага ищешь… Все вокруг слабые, или не подходят… - сквозь зубы проговорил Лави, забрасывая на спину сумку и шагая теперь уже впереди. – Ничтожества, значит… Придурок. Ты бы друзей искал лучше…
- Ты не поймешь, я же говорил. Нафига мне друзья? Чтобы такие, как ты? – Канда презрительно смотрит в спину Лави и щурится, шагая следом.
Книгочей промолчал, только раз поежился так, будто его чем-то тяжелым по голове ударили, или окатили водой ледяной.
Дальше шли молча.
Ноя они не нашли, потому как те в последний раз хотели забрать какую-то деталь очередной выдумки Графа, и ретироваться. Капитулировать.
Война закончилась.
Меня всесильем при рожденьи Господь-Бог отравил, а я страдаю, как последний дурак.
Я умираю в пустоте неразделенной любви, я жду тебя, о мой единственный враг.
Возвращались , не обмениваясь словами, только изредка переговариваясь, если было что-то нужно. Странно, но в Ордене Лави вел себя как всегда… если бы к Юу хоть подходил. Все это заметили, но запоздало.
Канда зашел в столовку взять себе собы и, не заметив около Аллена никого больше, сел рядом с ним. Нет, он не сошел сума. Просто… Выглядел Мояши просто скверно. Не то чтобы улыбки… просто чужой человек, с чужим взглядом, отрешенным. Ни улыбки, ни усмешки. Он даже сьел только один бутерброд.
- Чего раскис, дурья башка? – лениво поинтересовался Канда, отпивая из своего стакана какой-то там сок. Но шпендель одарил того ТАКИМ взглядом, что ему аж как-то перехотелось расспрашивать. Ели молча.
- То есть тебе никто ничего не сказал? – тихо поинтересовался Аллен, не поднимая взгляда на Юу. Но тут же исправился. – Вернее, ты сам не додумался пойти и разузнать, отчего Лави такой мрачный ходит?
Канда напрягся. Внешне он ничем не выдал себя, кроме разве что взгляда.
- Лави уходит.
Больше не понадобилось ни слова.
Нахер собу, туда же Аллена с его трагически-бабским взглядом, генералов, Орден… хм, даже Муген.
Как ни странно, комнату Лави он находит почти сразу, пинком открывая дверь. Чаще рыжик сам к нему заходил, якобы на задания позвать, которых на самом деле не было…
Канда треснул себя по лбу. Вот дурак. Надо было раньше понять, почему Лави к нему ходил.
В углу стоял чемодан, в который таки не поспешно, как обычно, а тщательно и аккуратно рыжик сложил свои вещи. Он ходил сейчас с последними вещами туда-сюда, суетясь и едва держась на ногах, но мечник сомневался, что он выпил или устал.
Хотя, Канде сейчас было абсолютно все равно.
Он схватил парня за грудки и притянул к себе, злостно смотря ему в глаз.
- Смыться решил, Усаги? Не получится.
- Отпусти меня… Канда, - Лави хватает того за запястье, молча сжимая его и убирая его руку. Мечник вздрагивает. Он и не помнил, когда Историк называл его не Юу, а… «Канда». Что за отвратительное обращение.
- Если ты решил, что вот так вот уйдешь… - парень с нехорошей усмешкой достал из ножен Муген, видя, как рыжик передернулся. Что, книгочей, не привык, что тебя не отпускают? А придется.

- Канда, ты больной! Ты ведь его чуть не искалечил! – Аллен возмущался где-то около него, отчего у Лави чуть уши не заложило.
- Иди к черту, Мояши. Захотел – искалечил. Ему еще повезло, - голос Канды был убийственно спокойный, впрочем, как и всегда…
Стоп. Канда. Аллен. Неприятный запах медпункта… рыжик изумленно раскрыл глаза, не понимая, почему он до сих пор не с Пандой, почему память не стерли и, собственно говоря, какого черта Канда избил его до той степени, что он валяется сейчас на койке в медпункте?!
Простонав от боли, потому как попытка сесть оказалась плачевной, рыжий зажмурился и опять закрыл глаза, слушая, как все затихли. Вероятно, одновременно уставились на него. Он тихо что-то проворчал и перевернулся на бок, ибо удивленные взгляды его смущали. Вскоре все разошлись, потому что он притворился спящим, но тут на его затылок легла ладонью Юу, и Лави невольно дернулся, вспоминая последнюю встречу с Кандой и Мугеном.
Он приоткрыл глаза как раз в тот момент, когда брюнет склонился над ним, довольно ухмыльнувшись.
- Знаешь, Лави, единственный враг может быть и на своей стороне… и он может быть любимым врагом.
Рыжик не успевает возразить или съязвить потому, что Канду, вроде как, не заботит тот факт, что больных целовать нельзя.
Меня всесильем при рожденьи Господь-Бог отравил, а я страдаю, как последний дурак.
Я умираю в пустоте неразделенной любви, я жду тебя, о мой возлюбленный враг.